Неточные совпадения
Поймал его Пахомушка,
Поднес к огню, разглядывал
И молвил: «Пташка малая,
А ноготок востер!
Дыхну — с
ладони скатишься,
Чихну — в огонь укатишься,
Щелкну — мертва покатишься,
А все ж ты, пташка малая,
Сильнее мужика!
Окрепнут скоро крылышки,
Тю-тю! куда ни вздумаешь,
Туда и полетишь!
Ой ты, пичуга малая!
Отдай свои нам крылышки,
Все царство облетим,
Посмотрим, поразведаем,
Поспросим — и дознаемся:
Кому живется счастливо,
Вольготно
на Руси...
При шуме каждого мимо ехавшего экипажа я подбегал к окну, приставлял
ладони к вискам и стеклу и с нетерпеливым любопытством
смотрел на улицу.
Андрий стоял ни жив ни мертв, не имея духа взглянуть в лицо отцу. И потом, когда поднял глаза и
посмотрел на него, увидел, что уже старый Бульба спал, положив голову
на ладонь.
Кровь, уже засыхавшая, запачкала ему
ладонь; он
посмотрел на кровь со злобою, затем намочил полотенце и вымыл себе висок.
Он стоял,
смотрел и не верил глазам своим: дверь, наружная дверь, из прихожей
на лестницу, та самая, в которую он давеча звонил и вошел, стояла отпертая, даже
на целую
ладонь приотворенная: ни замка, ни запора, все время, во все это время! Старуха не заперла за ним, может быть, из осторожности. Но боже! Ведь видел же он потом Лизавету! И как мог, как мог он не догадаться, что ведь вошла же она откуда-нибудь! Не сквозь стену же.
Человек остановился
на пороге,
посмотрел молча
на Раскольникова и ступил шаг в комнату. Он был точь-в-точь как и вчера, такая же фигура, так же одет, но в лице и во взгляде его произошло сильное изменение: он
смотрел теперь как-то пригорюнившись и, постояв немного, глубоко вздохнул. Недоставало только, чтоб он приложил при этом
ладонь к щеке, а голову скривил
на сторону, чтоб уж совершенно походить
на бабу.
Впечатление огненной печи еще усиливалось, если
смотреть сверху, с балкона: пред ослепленными глазами открывалась продолговатая, в форме могилы, яма, а
на дне ее и по бокам в ложах, освещенные пылающей игрой огня, краснели, жарились лысины мужчин, таяли, как масло, голые спины, плечи женщин, трещали
ладони, аплодируя ярко освещенным и еще более голым певицам.
— Интересен мне, ваше благородие, вопрос — как вы думаете: кто человек
на земле — гость али хозяин? — неожиданно и звонко спросил Осип. Вопрос этот сразу прекратил разговоры плотников, и Самгин, отметив, что
на него ожидающе
смотрит большинство плотников, понял, что это вопрос знакомый, интересный для них. Обняв
ладонями кружку чая, он сказал...
То, что произошло после этих слов, было легко, просто и заняло удивительно мало времени, как будто несколько секунд. Стоя у окна, Самгин с изумлением вспоминал, как он поднял девушку
на руки, а она, опрокидываясь спиной
на постель, сжимала уши и виски его
ладонями, говорила что-то и
смотрела в глаза его ослепляющим взглядом.
На него
смотрели человек пятнадцать, рассеянных по комнате, Самгину казалось, что все
смотрят так же, как он: брезгливо, со страхом, ожидая необыкновенного. У двери сидела прислуга: кухарка, горничная, молодой дворник Аким; кухарка беззвучно плакала, отирая глаза концом головного платка. Самгин сел рядом с человеком, согнувшимся
на стуле, опираясь локтями о колена, охватив голову
ладонями.
Эти слова мужик произнес шепотом. Затем,
посмотрев на реку из-под
ладони, он сказал, тоже очень тихо...
Было очень неприятно наблюдать внимание Лидии к речам Маракуева. Поставив локти
на стол, сжимая виски
ладонями, она
смотрела в круглое лицо студента читающим взглядом, точно в книгу. Клим опасался, что книга интересует ее более, чем следовало бы. Иногда Лидия, слушая рассказы о Софии Перовской, Вере Фигнер, даже раскрывала немножко рот; обнажалась полоска мелких зубов, придавая лицу ее выражение, которое Климу иногда казалось хищным, иногда — неумным.
Он молчал, гладя ее голову
ладонью. Сквозь шелк ширмы, вышитой фигурами серебряных птиц, он
смотрел на оранжевое пятно лампы, тревожно думая: что же теперь будет? Неужели она останется в Петербурге, не уедет лечиться? Он ведь не хотел, не искал ее ласк. Он только пожалел ее.
Потом он долго и внимательно
смотрел на циферблат стенных часов очень выпуклыми и неяркими глазами. Когда профессор исчез, боднув головою воздух, заика поднял длинные руки, трижды мерно хлопнул
ладонями, но повторил...
— Кухарка тут не поможет, а надобно место собраний переменить, — сказал Дьякон и почему-то
посмотрел на хозяйку из-под
ладони, как
смотрят на предмет отдаленный и неясный.
— Отлично! — закричал он, трижды хлопнув
ладонями. — Превосходно, но — не так! Это говорил не итальянец, а — мордвин. Это — размышление, а не страсть, покаяние, а не любовь! Любовь требует жеста. Где у тебя жест? У тебя лицо не живет! У тебя вся душа только в глазах, этого мало! Не вся публика
смотрит на сцену в бинокль…
— Хотела встать и упала, — заговорила она слабеньким голосом, из глаз ее текли слезы, губы дрожали. Самгин поднял ее, уложил
на постель, сел рядом и, поглаживая
ладонь ее, старался не
смотреть в лицо ее, детски трогательное и как будто виноватое.
От волнения он удваивал начальные слога некоторых слов. Кутузов
смотрел на него улыбаясь и вежливо пускал дым из угла рта в сторону патрона, патрон отмахивался
ладонью; лицо у него было безнадежное, он гладил подбородок карандашом и
смотрел на синий череп, качавшийся пред ним. Поярков неистово кричал...
Сидя за столом, поддерживая голову
ладонью, Самгин
смотрел, как по зеленому сукну стелются голубые струйки дыма папиросы, если дохнуть
на них — они исчезают. Его думы ползли одна за другой так же, как этот легкий дымок, и так же быстро исчезали, когда над ними являлись мысли другого порядка.
Одна за другой вышли из комнаты Лидия и Алина. Лидия села
на ступени террасы, Алина,
посмотрев из-под
ладони на заходящее солнце, бесшумно, скользящей походкой, точно по льду, подошла к Туробоеву.
— Вытащили их? — спросил Клим, помолчав,
посмотрев на седого человека в очках, стоявшего среди комнаты. Мать положила
на лоб его приятно холодную
ладонь и не ответила.
Говоря, он
смотрел в потолок и не видел, что делает Дмитрий; два тяжелых хлопка заставили его вздрогнуть и привскочить
на кровати. Хлопал брат книгой по
ладони, стоя среди комнаты в твердой позе Кутузова. Чужим голосом, заикаясь, он сказал...
Нет, она не собиралась замолчать. Тогда Самгин, закурив,
посмотрел вокруг, — где пепельница? И положил спичку
на ладонь себе так, чтоб Лидия видела это. Но и
на это она не обратила внимания, продолжая рассказывать о монархизме. Самгин демонстративно стряхнул пепел папиросы
на ковер и почти сердито спросил...
Чтоб избежать встречи с Поярковым, который снова согнулся и
смотрел в пол, Самгин тоже осторожно вышел в переднюю,
на крыльцо. Дьякон стоял
на той стороне улицы, прижавшись плечом к столбу фонаря, читая какую-то бумажку, подняв ее к огню;
ладонью другой руки он прикрывал глаза.
На голове его была необыкновенная фуражка, Самгин вспомнил, что в таких художники изображали чиновников Гоголя.
— Уйди, — повторила Марина и повернулась боком к нему, махая руками. Уйти не хватало силы, и нельзя было оторвать глаз от круглого плеча, напряженно высокой груди, от спины, окутанной массой каштановых волос, и от плоской серенькой фигурки человека с глазами из стекла. Он видел, что янтарные глаза Марины тоже
смотрят на эту фигурку, — руки ее поднялись к лицу; закрыв лицо
ладонями, она странно качнула головою, бросилась
на тахту и крикнула пьяным голосом, топая голыми ногами...
Тут Вера Петровна, держа голову прямо и неподвижно, как слепая, сообщила ему об аресте Дмитрия. Клим нашел, что вышло это у нее неуместно и даже как будто вызывающе. Варавка поднял бороду
на ладонь,
посмотрел на нее и сдул с
ладони.
Это было его первое слово. До этого он сидел молча, поставив локти
на стол, сжав виски
ладонями, и
смотрел на Маракуева, щурясь, как
на яркий свет.
Опираясь локтями
на стол, поддерживая
ладонью подбородок, он протянул над столом левую руку с бокалом вина в ней, и бесцветные глаза его
смотрели в лицо Самгина нехорошо, как будто вызывающе. В его звонком голосе звучали едкие, задорные ноты.
— Макаров — ругает ее. Ушел, маньяк. Я ей орхидеи послал, — бормотал он, смяв папиросу с огнем в руке, ожег
ладонь,
посмотрел на нее, сунул в карман и снова предложил...
Она величественно отошла в угол комнаты, украшенный множеством икон и тремя лампадами, села к столу,
на нем буйно кипел самовар, исходя обильным паром, блестела посуда, комнату наполнял запах лампадного масла, сдобного теста и меда. Самгин с удовольствием присел к столу, обнял
ладонями горячий стакан чая. Со стены, сквозь запотевшее стекло,
на него
смотрело лицо бородатого царя Александра Третьего, а под ним картинка: овечье стадо пасет благообразный Христос, с длинной палкой в руке.
Освобождать лицо из крепких ее
ладоней не хотелось, хотя было неудобно сидеть, выгнув шею, и необыкновенно смущал блеск ее глаз. Ни одна из женщин не обращалась с ним так, и он не помнил,
смотрела ли
на него когда-либо Варвара таким волнующим взглядом. Она отняла руки от лица его, села рядом и, поправив прическу свою, повторила...
Он перевел дух и вздохнул. Решительно, я доставил ему чрезвычайное удовольствие моим приходом. Жажда сообщительности была болезненная. Кроме того, я решительно не ошибусь, утверждая, что он
смотрел на меня минутами с какою-то необыкновенною даже любовью: он ласкательно клал
ладонь на мою руку, гладил меня по плечу… ну, а минутами, надо признаться, совсем как бы забывал обо мне, точно один сидел, и хотя с жаром продолжал говорить, но как бы куда-то
на воздух.
— Вы решительно — несчастье моей жизни, Татьяна Павловна; никогда не буду при вас сюда ездить! — и я с искренней досадой хлопнул
ладонью по столу; мама вздрогнула, а Версилов странно
посмотрел на меня. Я вдруг рассмеялся и попросил у них прощения.
— То-то и есть, что смотрел-с! Слишком, слишком хорошо помню, что смотрел-с!
На карачках ползал, щупал
на этом месте руками, отставив стул, собственным глазам своим не веруя: и вижу, что нет ничего, пустое и гладкое место, вот как моя ладонь-с, а все-таки продолжаю щупать. Подобное малодушие-с всегда повторяется с человеком, когда уж очень хочется отыскать… при значительных и печальных пропажах-с: и видит, что нет ничего, место пустое, а все-таки раз пятнадцать в него заглянет.
Все
смотрели в пол или
на свои ногти. Женни была красна до ушей: в ней говорила девичья стыдливость, и только няня молча глядела
на доктора, стоя у притолоки. Она очень любила и самого его и его рассказы. Да Лиза, положив
на ладонь подбородок, прямо и твердо
смотрела в глаза рассказчику.
Здесь все тоже слушают другую старушенцию, а старушенция рассказывает: «Мать хоть и приспит дитя, а все-таки душеньку его не приспит, и душа его жива будет и к Богу отъидет, а свинья, если ребенка съест, то она его совсем с душою пожирает, потому она и
на небо не
смотрит; очи горе не может возвести», — поясняла рассказчица, поднимая кверху
ладони и глядя
на потолок.
Опершись
ладонями о притолки двери, он
посмотрел на небо и сказал...
Так, с шутками и со щипками, он обошел всех девиц и, наконец, уселся рядом с толстой Катей, которая положила ему
на ногу свою толстую ногу, оперлась о свое колено локтем, а
на ладонь положила подбородок и равнодушно и пристально стала
смотреть, как землемер крутил себе папиросу.
Вихров велел его просить к себе. Вошел чиновник в вицмундире с зеленым воротником, в самом деле с омерзительной физиономией: косой, рябой, с родимым пятном в
ладонь величины
на щеке и с угрями
на носу. Груша стояла за ним и делала гримасы. Вихров вопросительно
посмотрел на входящего.
Оставшись один, Весовщиков оглянулся, вытянул ногу, одетую в тяжелый сапог,
посмотрел на нее, наклонился, пощупал руками толстую икру. Поднял руку к лицу, внимательно оглядел
ладонь, потом повернул тылом. Рука была толстая, с короткими пальцами, покрыта желтой шерстью. Он помахал ею в воздухе, встал.
Она шла мимо кургана по дороге и, приложив
ладонь ко лбу,
смотрела на сына.
Хлебников стоял рядом, сгорбившись; он тупо
смотрел на офицера и вытирал ребром
ладони нос. С чувством острого и бесполезного сожаления Ромашов отвернулся от него и пошел к третьему взводу.
—
Посмотрите,
посмотрите, Александр Федорыч, — вдруг перебила Наденька, погруженная в свое занятие, — попаду ли я каплей
на букашку, вот что ползет по дорожке?.. Ах, попала! бедненькая! она умрет! — сказала она; потом заботливо подняла букашку, положила себе
на ладонь и начала дышать
на нее.
Кончив с лампадкой, Настасья стала в дверях, приложила правую
ладонь к щеке и начала
смотреть на него с плачевным видом.
Оказалось, что Евпраксеюшка беременна уж пятый месяц: что бабушки-повитушки
на примете покуда еще нет; что Порфирию Владимирычу хотя и было докладывано, но он ничего не сказал, а только сложил руки
ладонями внутрь, пошептал губами и
посмотрел на образ, в знак того, что все от Бога и он, царь небесный, сам обо всем промыслит, что, наконец, Евпраксеюшка однажды не остереглась, подняла самовар и в ту же минуту почувствовала, что внутри у нее что-то словно оборвалось.
Я тоже любил подносить Гнедку хлеба. Как-то приятно было
смотреть в его красивую морду и чувствовать
на ладони его мягкие, теплые губы, проворно подбиравшие подачку.
Скопец стоял у борта с беленьким узелком под мышкой, упорно
смотрел на Якова мертвыми глазами, грузный, вспухший, как утопленник. Я негромко обругал его, кочегар еще раз тиснул мою
ладонь.
Гораздо больше нравился мне октавист Митропольский; являясь в трактир, он проходил в угол походкой человека, несущего большую тяжесть, отодвигал стул пинком ноги и садился, раскладывая локти по столу, положив
на ладони большую, мохнатую голову. Молча выпив две-три рюмки, он гулко крякал; все, вздрогнув, повертывались к нему, а он, упираясь подбородком в
ладони, вызывающе
смотрел на людей; грива нечесаных волос дико осыпала его опухшее, бурое лицо.
Я был убежден в этом и решил уйти, как только бабушка вернется в город, — она всю зиму жила в Балахне, приглашенная кем-то учить девиц плетению кружев. Дед снова жил в Кунавине, я не ходил к нему, да и он, бывая в городе, не посещал меня. Однажды мы столкнулись
на улице; он шел в тяжелой енотовой шубе, важно и медленно, точно поп, я поздоровался с ним;
посмотрев на меня из-под
ладони, он задумчиво проговорил...
Ключарев не ответил. Приставив
ладонь ко лбу, он
смотрел на дальние холмы, вытянув шею и широко расставив ноги.